Малые города Древней Руси

На современном этапе массовых раскопок и целенаправленных обследований древнерусских поселений именно археология ежегодно и во все возрастающем масштабе получает обширные материалы для углубленного исследования нерешенных вопросов истории городов. Среди них одним из самых существенных представляется вопрос о выявлении среди множества населенных пунктов Руси X—XIII вв. городов, как особого социально-экономического типа поселений. Успешное решение этой задачи зависит прежде всего от разностороннего изучения малых городов. Под малыми в данном случае понимаются города, не являвшиеся столицами крупнейших русских земель-княжеств. Городской облик Киева, Чернигова, Переяславля, Галича, Владимира-Волынского, Полоцка, Смоленска, Новгорода, Ростова, Суздаля, Владимира на Клязьме, Рязани и Мурома подтвержден всей совокупностью данных письменных источников и археологических материалов и не вызывает сомнений у большинства исследователей.

Другие же городские центры Руси указанного времени различные авторы определяют по-разному, или на основании упоминания в летописи, или по одному-двум (например, две линии укреплений, следы ремесленной деятельности) археологическим признакам. Здесь и возникают сложности. Систематическое сопоставление «летописных» и «безымянных» городов не проводилось. Количественное соотношение тех и других не выявлено. Отличаются ли первые от вторых по размерам, плановой структуре, застройке, составу и занятиям населения, судить трудно. Более того, даже города, названные так в письменных источниках и достаточно полно обследованные археологами, подробно не рассматривались с точки зрения их сходства и различия. Многие исследователи не верят в возможности археологии при определении социального облика поселения.

Опираясь исключительно на известия письменных источников, решить проблему древнерусских городов нельзя. Во-первых, само понятие город имело в древнерусском языке несколько значений. Во-вторых, летописцы XI—XIII вв. не ставили перед собой цель перечислить все города Руси того времени, поскольку они интересовали их лишь в связи с определенными событиями. Следовательно, предполагая с известной степенью достоверности установить общее количество существовавших на Руси городов, отвечающих социологическому значению этого слова, необходимо учитывать всю совокупность укрепленных поселений X—XIII вв. — и упомянутых летописью, и не попавших на ее страницы. Только в этом случае исследование малых городов будет поставлено на прочный источниковедческий фундамент.

По собранным материалам на территории древнерусских княжеств в X—XIII вв. имелось около 1500 (1395) укрепленных поселений, из которых лишь 414 поименованы в письменных источниках. Об их социальной неоднородности свидетельствуют летописцы, наряду с термином «город» употреблявшие названия «град», «городок», «городец», «городище». Есть сведения об укрепленных феодальных дворах в селах и о загородных княжеских резиденциях. С середины XII в. в летописях и других источниках появляются данные об определенной иерархии городских центров, подразделявшихся на старшие города и младшие города-пригороды. Наконец, как показывают археологические раскопки, укрепленными были центры ряда известных по письменным источникам погостов.

Таким образом, хотя на Руси и не было четкой терминологии для обозначения всех социальных типов поселений, современники вполне отдавали себе отчет в их реальном существовании. Поэтому сплошная научная классификация поселений, и в первую очередь укрепленных, не только оправдана, но и необходима. Поскольку об абсолютном большинстве укрепленных поселений в письменных источниках нет никаких данных, а о значительной части других неизвестно ничего, кроме имени, основой такой классификации на первом этапе должны стать археологические материалы.

Письменные источники скупо и выборочно повествуют о жизни большинства древнерусских городов. Столицы важнейших земель-княжений чаще пользовались вниманием летописцев, как правило, составлявших свои своды при княжеских или епископских дворах. Сведения о периферийных и удельных центрах Руси отрывочны и редки. Они попадали на страницы летописей в связи с рассказами о феодальных междоусобицах и войнах, перераспределении столов и волостей, знаменательных событиях из жизни княжеских семей. Специфика этих известий заставляла историков использовать их в первую очередь для географической локализации военно-политических событий, уточнения территориального состава и границ княжеств, подсчета числа городов, существовавших по всей Руси или в ее отдельных частях. Лишь раскопки, особенно широко развернувшиеся в послевоенное время, столь существенно пополнили фонд источников по истории малых городов, что появилась возможность их детального изучения.

Достаточно полные и обстоятельные обзоры историографии городов феодальной Руси дают право остановиться здесь лишь на некоторых спорных ее вопросах. Особый интерес представляет вопрос о типологии поселений: какие из них следует считать городами, а какие нет? Предполагая ответить на него с помощью достижений археологии, целесообразно сосредоточить основное внимание именно на этапах археологического изучения русских средневековых городов. Поскольку единые критерии выделения городов из совокупности укрепленных поселений пока не разработаны, нельзя пройти мимо исследований, посвященных всей категории этих археологических памятников.